Темная сторона медали - Страница 107

107

– Не тяни время, – сказал он. – Я ответил на твой вопрос. Останови бойню.

– Ты играл в политику, – сказал я. – Но ты оказался плохим игроком.

– Останови бойню!

– Правда ли, что клинки, которые ты выковал, и Браслет Власти взаимосвязаны? – спросил я.

– Да. И как только ты уничтожишь последний из клинков, Браслет потеряет свою силу. Это та самая система. Баланс.

– Да и черт с ним, с Браслетом, – сказал я. Зачем говорить обреченному правду? Пусть думает, что его потомкам, если кому-нибудь посчастливится выжить после сегодняшней бойни, придется иметь дело только с Короной Легионов Проклятых. А на самом деле им всем придется иметь дело со мной. – У меня теперь есть Корона, так зачем мне Браслет?

– Хватит! Пощади моих подданных!

Глупец был тот, кто утверждал, что месть хороша холодной. Это блюдо просто прекрасно в горячем виде. Оно обжигает.

Я потерял свою прежнюю жизнь, а потом потерял и новую. Все, кто меня окружал, чье мнение значило для меня хоть что-то, были убиты, и я не могу даже плакать на могилах друзей. Взамен я буду танцевать на могилах врагов.

Темное пламя нового времени.

Человек, чью жизнь так долго превращали в ад, что он решил подарить ад всему миру.

Не думайте, что мне жалко себя. И не думайте, что мне жалко этот мир. Мы с ним заслуживаем друг друга.

– У меня есть последний вопрос, Эдвин, – сказал я.

– Так задавай его, и покончим со всем этим.

– В вашем мире все народы декларируют миролюбие и нежелание воевать, – сказал я, – В теории. Но как только дело доходит до практики, все сразу же берут в руки мечи, копья и топоры и идут убивать друг друга. Даже вы, мудрые, печальные и вечно нейтральные эльфы. Вы готовы воевать по поводу и без, вы рвете друг другу глотки уже тысячи лет. История вашего мира – это история из непрекращающейся резни. Почему так, Эдвин?

– Ты еще не понял? Тот мир, в котором ты вырос, отличается от того, которому ты принадлежишь.

– Я заметил.

– В этих мирах были выбраны разные пути развития. Наука и магия. Каждая из них налагает на мир свой отпечаток. Глупо проводить какие-то параллели между учеными и магами. У них нет ничего общего. Ученого более всего привлекает процесс познания. Мага – результат. Если ученый вполне может удовлетвориться новым знанием, полученным опытом, приобретенной мудростью и заставить свое открытие служить на пользу всем остальным, то мага в первую очередь привлекают сила и власть, которые он может получить. А сила и власть – это не те вещи, которыми можно с кем-то делиться. Маги уважают только силу и власть. И они терпеть не могут, когда сила и власть сосредоточены в руках у другого человека. Именно маги вершат политику нашего мира, и войны, которые ведутся на континенте, – лишь отголосок отношения магов друг к другу и к самим себе. Так что не стоит принимать все на свой счет, Кевин. Это чистый бизнес.

– Иногда этот твой чистый бизнес превращается в войну.

– Нашему миру нужна была война, – сказал Эдвин. – Большая война, которая послужила бы клапаном, чтобы стравить лишние амбиции, лишнюю силу и лишнюю власть. А теперь хватит болтать. Сдержи свое слово. Или ты не намерен этого делать?

– Намерен, – сказал я. – Ты даже не представляешь себе, как я намерен его сдержать.

– Останови своих демонов!

Я приложил руку к Короне. Она сидела на голове как влитая. Неужели все магические артефакты относятся к разряду «один раз наденешь, потом фиг снимешь»?

– Бетрезен! – позвал я, и мой начальник штаба появился словно из-под земли. А может, именно оттуда он и появился.

– Я здесь, Повелитель. – Тут он увидел тела мертвых демонов, – Что случилось с твоими слугами?

– Они вызвали мое неудовольствие, – сказал я.

– Я сожалею, Повелитель. Что я могу сделать, чтобы загладить их вину?

– Ты можешь засвидетельствовать то, что сейчас произойдет, – сказал я.

Пальцы отягощенной Браслетом Власти руки сжались на Короне. Черт побери!

Артефакт сидел на голове так, словно пророс сквозь волосы и кожу и стал единым целым с самим черепом. Неудивительно, что она не падает, когда я трясу головой. Неужели я уже начал превращаться в демона?

Зажмурившись и закусив губу, я рванул стягивающий голову обруч со всей силы. На мгновение я даже ослеп от боли, и земля качнулась под моими ногами. Зато Корона слезла с головы, похоже, вместе с частью скальпа.

– Что вы делаете, Повелитель?

– То, что до меня, как я подозреваю, никто не делал. Делюсь властью.

В глазах Эдвина промелькнула бессмысленная надежда. И алчность.

Я подошел к Эдвину и возложил Корону на голову эльфа. То ли эльфы больше предрасположены к владению магическими артефактами, то ли сказался тот факт, что Эдвин был уже практически мертв, его лицо исказила ужасная гримаса. Сначала я подумал, что он придуривается, стараясь косить под демона. Потом понял, что это его новое лицо.

У Эдвина даже начала отрастать отрубленная рука. Была она зеленая и чешуйчатая. Примерно такой могла бы быть рука крокодила, если бы уважающее себя земноводное решило бы обзавестись таковой.

Может, мне и самому стоит посмотреть в зеркало? Может, я просто не заметил метаморфозы, произошедшей лично со мной?

– Дурак! – захохотал Эдвин. Или то, что раньше было Эдвином. – Ты сам отдал власть в мои руки!

– Что прикажете, Повелитель? – спросил Бетрезен. Смотрел он при этом, ясное дело, на Эдвина.

– Убей его!

Как я уже говорил, никто никогда этого не делал. В мире, одержимом силой и властью, никто даже представить себе не мог ситуации, когда кто-то добровольно отказывается и от того, и от другого.

107