Темная сторона медали - Страница 77

– Чего не изобрели?

– Неважно. Я мог бы сделать имя и целое состояние какому-нибудь психоаналитику. Однако психоаналитиков у вас нет, а потому все вокруг злые, агрессивные и хотят меня убить.

– В глазах армии, которая стоит под твоими стенами, ты – зло, – сказала Илейн. – Они выступают против тебя, значит, они – добро. И все знают, что добро должно быть с кулаками.

– Все знают, что добро должно быть с кулаками, – согласился я. – Только нигде не указано, какого именно размера кулаки должны быть у добра.

ГЛАВА 10

Первая неделя осады

Наверное, Герцог Грома очень любил драматические эффекты. Потому что его армия, построившись в боевые порядки в предрассветных сумерках, выступила вперед с первыми лучами солнца.

Не вся армия, конечно. Вся его армия под моими стенами не разместится.

Мы с Хэмфри и графом стояли на башне Дональда Дака и обозревали окрестности.

Орки и наемники Ланса держали стены.

Катапульты приведены в боевую готовность. Рядом с каждой стоит по два пещерных тролля. Они будут взводить и заряжать орудия.

Благодаря физической мощи артиллеристов катапульты могут стрелять огромными каменными глыбами. Стрелять будут тролли. Целиться будут люди. У пещерных троллей проблемы со зрением, впрочем, как и всех постоянных жителей подземелий.

По той же причине гномы опасны только в ближнем бою. У народа, который живет под землей и воюет в темных извилистых тоннелях, сложно предположить умение пользоваться луками и арбалетами.

Нас атаковали.

Как и предсказывал Ланс, сделали это едва обученные пехотинцы, еще вчера бывшие крестьянами. Что-то вроде отряда Деррика.

Воевали они тупо, примитивно и без огонька. Темная масса неслась к стенам, выкрикивая неразличимые в общем шуме боевые кличи. Вооружены они были в основном мечами и топорами. Единственное приспособление для преодоления крепостных стен, которое они несли с собой, – это лестницы.

Расположившиеся на стенах лучники выбили четверть атакующих еще на подходе. Четверть полегла во время форсирования рва.

Половина добежала-таки до стен и попыталась на них взобраться.

Орки отталкивали приставные лестницы здоровенными рогатинами, люди сыпались с них, как яблоки на голову Ньютона. Те, кому очень повезло, падали в ров. Кому очень не повезло, валились на шлемы и мечи своих же соратников. Те, кому просто не повезло, падали на землю. Какая-то их часть еще имела шансы выжить.

Защищать стену от лезущих по лестнице солдат очень просто. Становишься напротив лестницы, берешь в руки топор или меч и ждешь, пока первый из стенолазов подберется к тебе на расстояние удара. И рубишь его мечом. Или топором.

Как правило, одна рука у человека на лестнице обычно занята перекладиной. А отмахиваться от находящегося наверху противника одной рукой способны считаные единицы.

Человек падает с разрубленной головой, увлекая за собой еще парочку лезущих следом бедолаг. А ты ждешь следующего.

В общем, никаких сюрпризов.

Примерно через два часа после начала атаки остатки атакующих потянулись к лагерю под постоянным огнем моих лучников.

– Это не война, милорд, – сказал граф, качая головой. – Это еще не война.

Потери среди защитников Цитадели были минимальные – несколько убитых, пара десятков раненых. Однако, несмотря на это, победе никто особо не радовался. Как говорил граф, это еще не война.

К вечеру заявился очередной парламентер. Остановив своего скакуна на расстоянии, непреодолимом для выпущенного из арбалета болта, он помахал флагом с изображением серебряной молнии на фоне грозового неба и зaмep как истукан.

Никого из командиров на стенах не было, так что стоял он долго. Ничего не требовал, угрозы не представлял, поэтому и орки и наемники его просто игнорировали.

Правда, для начала попытались подстрелить. Но арбалетные болты не пролетали и трех четвертей расстояния, а заводить катапульту ради одинокого всадника никто не собирался.

Потом на стену выполз Хэмфри. Одного взгляда, брошенного остроглазым эльфом в сторону парламентера, шло достаточно, чтобы он слетел со стены, как укушенный, простите мой французский, в попу, и побежал догладывать мне.

Через полчаса, надев свой лучший костюм, прицепив к поясу фамильный меч и оседлав лучшего скакуна из моих конюшен, я выехал к нему.

Это был средних лет мужчина, широкоплечий, плотный, с суровым лицом, изборожденным многочисленными шрамами, особенно большой и уродливый из которых рассекал левую щеку. Ничего не могу сказать о его росте поскольку он был в седле.

Копье с флагом он воткнул в землю рядом с собой сидел, глядя на стены Цитадели и скрестив руки на спине.

– Я не заставил себя долго ждать, герцог? – спросил я.

– Не стоит беспокоиться, император, – ответил он. – Терпеливость – одно из первых качеств, необходимых для командующего осаждающей армией. Вам еще предстоит убедиться, что я очень терпеливый человек.

– А если бы вместо меня из крепости вылетел отряд кавалеристов?

– Мой жезл при мне, – сказал он. – Так же, как меч и копье. А если бы из-за ближайшего холма выскочил бы отряд лучников?

– Мой Браслет тоже при мне, – сказал я. – Так что меч мне бы и не понадобился.

– Вот видите, император. Мы даже думаем одинаково.

– И что из этого следует, герцог?

– Глупо двум одинаково думающим людям воевать друг с другом, – сказал он. – Лучше воевать плечом к плечу. Мое предложение, переданное вам графом де Консом, все еще в силе.

– А как насчет вашего вчерашнего предложения? – спросил я. – Я говорю о том предложении, которое прибыло вместе с посылкой и едва не испортило мне аппетит?